Милашка

Новелла

Мила тихо сидела у кровати спящего Алексея, смотрела на его измученное лицо, и мысли одна мрачнее другой словно сокращали жизнь и его, и её самой:

–  Спит… во сне, конечно, легче ему. Хорошо, что снотворное ещё помогает. Рак горла – куда уж хуже… уже почти неслышно, что и говорит. Непонятно: уколы то снимают боль или нет? Видать, всё же помогают, раз спокойно лежит… Господи, как я устала! Глаза уже не глядят на эти больничные стены. Сама смерть ходит-бродит по этим коридорам… Врачи вроде утешают, говорят, что делают всё возможное. И сколько времени протянется такая маята, никто не скажет мне. Одному Богу ведомо… Вот  Надюша, подруга – ведь как сестра родная, ставит свечи в церкви, люди сказали ей, что поможет. А сидеть-то мне в этой палате рядом с умирающим Лёшкой… Надо хоть самой принять валерьяночки да подремать, пока «тихий час».

Неожиданно зазвонил мобильник. Мила быстро схватила телефон с тумбочки и выбежала в коридор, поглядев, не проснулся ли Лёша: тот лежал неподвижно с закрытыми глазами.  Милашка (так частенько называл её Алексей) вздохнула, услышав далёкий слезливый голос матери, и быстро отвечала, не давая той разреветься:

–  Скоро приеду к тебе, скоренько-скоренько, не переживай! Господи, уж держись сама, чуть что – зови соседку помочь. Да знаю, знаю, что к тебе «скорую» вызывали – соседка Дуся мне звонила. Принимай все таблеточки… ну что ж делать-то, раз Лёшеньку так подкосило, лежит почти что неживой. И сидеть с ним некому, окромя меня, ведь мы с ним столько лет прожили вместе, и тебе помогал, чем мог: то денежкой, то ремонтом по хозяйству… Да не плачь! Куда я денусь?.. Ну подожди еще немного, чувствую, что не жилец он на белом свете с этим диагнозом, хотя врач-то утешает, мол, и такие живут долго. Не знаю, что и лучше для него… В общем, жди меня…

Мила вернулась в палату. Лёша медленно поднял руку, прижал пальцы ко рту. Пить хочет –  расстроенная Мила взяла чашку-поилку с водой и поднесла ее к потрескавшимся губам больного. Он неловко сделал несколько глотков, капли воды потекли по щеке и шее. И снова замер... Мила села рядом на стул, закрыла глаза, и словно сами по себе, потянулись в воображении воспоминания…

Да, жизнь уходит, а много ли было хорошего? Да было, было с Лёшиком немало приятных минут… Они познакомились в одной компании в день рождения подружки. Он пришёл с приятелем и сидел в сторонке, потягивая пиво. И Милка была одна –  ее муж недавно умер. Был пьянчужкой, любил подраться с любым по любому поводу, и ей неслабо перепадало иной раз за нелестные словечки под «горячую руку». Мать всё твердила, мол, лучше развестись вам. Да вот Бог всё устроил и прибрал его, видимо, по Своей доброте. Васька выпил «палёной» водки и  умер от остановки сердца. Отмаялся… Слава Богу, детей у них не было… И вот новый кавалер появился…

Милка даже и не мечтала о таком шансе в своей серенькой судьбе. В той «компашке» она с Алексеем быстро разговорилась – и как он сразу ей понравился! Мужчина видный, спокойный, бывший лётчик с хорошей пенсией. И тоже одинокий, приехал в этот город навестить свою бывшую супругу с сыном. Сына-то он любил, никогда не забывал, деньги и подарки присылал… Ночевать у своей бывшей Алексей не захотел, и один знакомый привёл его с собой к Надюхе, мол, и переночуешь у этой крали. А Мила принялась ухаживать за ним: тарелку с закуской ему подала, о себе начала рассказывать да и предложила идти к ней на ночь, мол, у подруги и так ухажёров полно. И сошлись вместе две одинокие душеньки. Лёше понравились милкины ласковость и простота.

Конечно, и он любил выпить, но меру свою знал, тем более, что несколько лет назад перенёс инсульт. Однако удачно подлечили его врачи – без последствий. Остался он жив-здоров, но от полётов пришлось отказаться.  И стал Алексей ездить туда-сюда по стране: то к родителям, то к друзьям, то к подружке какой-нибудь. Эта Мила «зацепила» его своим особым женским обаянием, лукавым взглядом серо-зелёных глаз, да и слушалась его. И захотелось ему жить в этом городе, даже комнатку купил. В общем, свили они своё гнёздышко.

Сначала они пожили в двухкомнатной квартирке с матерью Милы. Лёша оказался таким умнягой и мастером на все руки, что женщины просто ахали. Он отремонтировал все трубы и краны, привёл в порядок обветшавшие стены и полы, на свои деньги купив дорогущие обои, линолеум и плитку. И новоявленная тёща готовила ему обеды, от которых он просто, как сам говаривал, обалдевал – отвык он от семейной жизни. И всё-таки «молодые» решили уединиться в Лёшиной комнатке коммунальной квартиры, хотя Милке пришлось жить на два дома: ведь не оставишь старенькую мамулю в одиночестве. Но она не сетовала на жизнь, радуясь своему новому счастью…

Так и пролетело несколько лет, как несколько дней. Хорошо погуляли: в рестораны ходили, в кино, к друзьям телевизор посмотреть за бутылочкой. В парки на аттракционы и Лёшиного сынишку брали с собой. Одежду хорошую покупали, и заводские подружки только ахали, глядя на Милкины модные кофточки и юбки…  И откуда болезнь эта взялась, подкралась с какой стороны? Как будто сглазил кто-то – уж не подруга ли закадычная?  Об этом думалось иногда Милашке. Да нет, Надька была, в общем-то, надёжной девахой, разговоры у них всегда были откровенные…

В палату неожиданно вошёл врач, сказал, что на завтра назначена последняя процедура, и затем выписка из больницы: мол, дальше - домашний режим, а чем лечить, всё будет сказано. Мила вроде и обрадовалась: ну, наконец-то, домой, подальше от мрачных больничных стен – да и призадумалась. А куда домой-то? Ведь если в Лёхину комнатушку, то как же быть с матерью, которой нужен тоже пригляд и забота? Эта мысль буквально пронзила Милку: куда ехать с умирающим?  Полчаса, наверно, она просидела в оцепенении, глядя на спящего несчастного Лёшеньку.

– Да поеду-ка я с ним в материну квартиру, – наконец, мелькнуло у неё в голове, – мать будет в одной комнате, а Лёшик – в другой. Он ведь говорить-то почти не может, не услышит она никаких криков, жалоб, слёз и прочего, будет спокойно сидеть и в телевизор глядеть. А я спокойно буду их обихаживать. Да, вот так! Сейчас мамке позвоню…

Разговор с матерью получился тяжёлый. Та ни в какую не хотела, чтобы Алексей умирал в её квартире, мол, она тогда быстрее сама скончается от мысли, что рядом раковый больной; заплакала: вот родная доченька променяла её на постороннего мужика, пусть устраивает его куда-нибудь, есть ведь хоспис для таких  умирающих, или сиделку можно нанять…

Но Милка решилась и привезла Лёшика в двухкомнатную квартиру. Она принялась рьяно ухаживать за своими пациентами, но мать с ней почти не разговаривала и лежала, отвернувшись, в своей кровати. И «виновник» ссоры лежал, едва подавая признаки жизни, лишь время от времени поднося руки к голове, что означало: сделать укол обезболивающий… Милка частенько плакала, закрывшись на кухне, читала молитвы, которым научила ее Надя, и снова, скрипя зубами, шла менять подгузники, протирать пролежни, кормить подопечных…

Так прошло несколько недель. Однажды Надежду утром разбудил резкий звонок мобильника. Звонила подруга. Всхлипывая, она с трудом проговаривала слова: «Надюша, приезжай ко мне, уж помоги ради Бога! Мамка умерла! Подхожу к ней – уж светало на улице – а она лежит с открытыми глазами, рука и нога свесились с постели, видать, встать хотела… Хоть бы меня позвала… А может, и звала, да я не услышала, хотя я тут рядышком на диване спала…Лицо тёмное у неё, губы сжала… Такой ужас!.. «Скорую» вызвала – да, сказали, скончалась… Надечка, уж помоги всё оформить, денежки-то есть, а на мне ведь ещё Лёша: глядит на меня своими страшными глазами, худущий, и сказать ничего не может… Мается, бедный… Ну, жду тебя!..

Надя быстро собралась и  помчалась к своей горемычной подруге. Она жалела Милку,  не понимая, за что жизнь так наказывает её, за какие же грехи ей достались такие испытания. Ведь Милочка – сама доброта… Да, видать, добрым-то людям и достаётся больше всех лишений да трудностей, они и становятся святыми, потому что о себе меньше всего думают. Надя не считала себя сильно верующей, в церковь ходила нечасто и жизнь вела не сказать, что праведную, но сердце у неё было отзывчивое, никому она не желала зла, даже обидчикам. «Вас Бог рассудит» – так она говаривала обычно. С Милкой, конечно, бывали всякие размолвки, но они обе скоро забывали о них.  И сейчас Надя сделала для несчастной Милашки всё, чтобы достойно похоронить её маманю, не зная, что скоро придётся хоронить её дружка, а потом и саму Милашку… И что утешение себе после всех передряг она найдёт лишь в Божьем храме….

Прошла пара месяцев. Однажды Надя выходила из церкви после вечерней службы. И вдруг её окликнула какая-то незнакомая женщина, быстро подошла к ней  и заговорила  просительно:

–  Вы уж извините, что задерживаю, но так рада, что увидела вас. Вы ведь подруга Милы – я вас вместе видела не раз на улице. А я-то Анна, бывшая жена Алексея, её сожителя. Как у них жизнь-то идёт?.. Сын меня спрашивает об отце, а я ничего не знаю. Давно он к нам не заходил, о себе не даёт никаких вестей. Уж расскажите, пожалуйста, что случилось… Может, помочь чем-нибудь надо, всё-таки я не чужая ему…

Надежда вздохнула и тихо сказала, перекрестившись:

–  Ну что ж, слушайте, раз это интересует вас. Да уж, такое у них случилось, что не приведи Господи…

Она поглядела на Анну, и слезы потекли по ее лицу:

–  Да – да, надо вам знать об этом… Лёша ведь болел  тяжко, врачи признали у него рак горла. В больнице лежал, там сделали всё возможное, но с таким диагнозом на улучшение надеяться бесполезно. И Мила была при нём постоянно… После курса лечения выписали Алексея из больницы, и подруга взяла его к себе домой, а ведь на её руках ещё больная мать была. Милка крутилась возле них, как заводная. Не представляю себе, как уж она успевала их обихаживать да лечить. Это ж какие нервы надо иметь и силы?!.. Ну вот, её маманя  вскорости померла. Я помогла ей похороны устроить, как положено. Осталась Милочка со своим Лёшенькой и плакала, глядя на него да переживая, что будто бы она мать свою угробила. Та не хотела, чтобы дочка сюда в квартиру больного мужика привезла… Ну, что делать, покойницу уже не вернёшь, а Лёшка недолго, несмотря на идеальный милкин уход, промучился: уже с голоду, видать, на тот свет ушёл. В гробу лежал он – сущий скелет. Я ведь опять помогала подруге с похоронами, она сама уже была, как труп ходячий… А что потом случилось – кошмар неописуемый!... Вдруг позвонила мне соседка Дуся, мол, приезжай срочно: из- под двери милкиной квартиры не то дым, не то пар валит…Она уж вызвала и пожарных, и «скорую», и полицейских,  ничего не рассказывает – язык у неё аж заплетается… Я прибежала, ну на такси приехала – и что творилося в квартире!... Люди, как тени, ходили в пару. Да, это был пар от кипятка. А в ванне в этом кипятке моя Милка плавала… Я в обморок… Слава Богу, тут врач «скорой» была… А вот что произошло-то: мы накануне с Милочкой у меня в квартире посидели, я её утешала, выпили немного, чтоб расслабиться, и она домой уехала. А дома ночью не спалось ей, видимо, от всех горьких мыслей – и она закурила. Ведь в молодости только баловалась сигаретой, и чего она вздумала курить?.. Закурила – и, видать, искра или вся сигарета упала ей на подол ночной рубашки… Окурок да пепел на постели потом нашли… Она и побежала в ванную тушить себя, да кран не тот открыла – с горячей водой, стала переключать да оступилась, видать… Наверно, голова у неё закружилась от курева… В общем, в ванну упала  и не смогла выбраться, шок от кипятка был. А в сливное отверстие попал носовой платок, закупорил его, и кипяток доверху наполнил ванну и стал растекаться по квартире…Ужас!!!.. А Дуся-то пошла спозаранку  мусор выносить – и увидела…Вот так и похоронила я свою несчастную подруженьку… А гроб с трупом даже не открывали на похоронах, чтоб людей не пугать. Хоронить пришли всего-то пять человек – родня да подруги близкие… А ведь от Лёхи-то комната осталась – это сыну наследство будет. Давай-ка сходим к нотариусу всё узнать да оформить бумаги… А я теперь в церковь хожу, молюсь за всех моих горемычных, да и за себя тоже – накопила грехов-то…

Анна молча выслушала весь этот сбивчивый Надин монолог, который казался каким-то киношным триллером. Она приложила к глазам маленький вышитый платочек, тихо проговорила:

–  Надо бы на могилки к ним сходить, а я сейчас в церкви панихиду закажу да свечки за упокой поставлю. 

–  Да – да, конечно, – подхватила Надя, – завтра  же и сходим на кладбище, я сама собиралась там побывать. Приходи на остановку автобуса у вокзала к восьми утра…

Они распрощались. Анна пошла к церковным дверям, а Надежда, вздыхая и качая головой, заторопилась на остановку троллейбуса.

Тамара Пирогова

Всего просмотров: 2185

Оставлено комментариев: 0