Державный путь
От редакции
Мы начинаем публиковать художественно-исторический очерк священника Сергия Карамышева, состоящий из 24-х глав. Сегодня - вступление и две первые главы.
Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей.
А если что и остается
Чрез звуки лиры и трубы,
То вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы.
Г.Р. Державин
Предисловие
Пошехоньем называется местность вдоль течения реки Шексны (или Шехони), вытекающей из Белого озера и впадающей в Волгу. До 1941 года река была извилиста, имела бурное течение. После затопления в означенном году Моложско-Шекснинской низменности Рыбинским водохранилищем река как будто постарела, став неспешной, ленивой и более скудной рыбными запасами. Такое состояние, наверное, можно сравнить с болезненной старческой полнотой, сулящей, обыкновенно, мало хорошего.
В IX веке город Бело-озеро был одним из политических центров Руси, где после призвания варяжских князей стал править сподвижник Рюрика Синеус. После похода Олега на греков в 907 году этот город был обозначен в мирном договоре между двумя государствами как один из получателей дани. Со временем, однако, политическое и торговое значение Бело-озера упало, и примыкающее к нему с юга Пошехонье стало именем нарицательным, которым обозначается захолустье.
Русский писатель-классик М.Е. Салтыков-Щедрин озаглавил свой роман-хронику «Пошехонская старина», обозначив этим словосочетанием явление не столько территориальное, сколько социальное, описывая сельский быт времен упадка крепостного права. В этом романе указано, что имение, где родился и провел детство герой-повествователь, находилось в 135 верстах от Москвы, а от «города Р.», в котором без труда угадывается Рыбинск, - в 150 верстах. Самая же нижняя, самая южная точка течения Шексны как раз совпадает с Рыбинском, от которого до Москвы 300 верст.
Таким образом, Пошехонье расползлось под пером Салтыкова-Щедрина вширь и вглубь наподобие какого-то вязкого болота или каких-то зыбких песков, о которых в романе упомянуто и которые встречаются к северу от Рыбинска, а к югу (в сторону Москвы) их не замечалось. Такая характерная для Моложско-Шекснинской низменности местность запечатлена на картине Шишкина «Сосна на песке» или на картине Гордея Лесовика (Петухова) «Шуморовсие пески». Столь нетипичные для Русской равнины пейзажи с дюнами - следы допотопного моря, которое некогда здесь плескалось и которое напоминает о себе в настоящее время, помимо песков, окаменевшими вымершими формами фауны теплых морей: аммонитами, брахиоподами, белемнитами, губками, мшанками и прочим.
Для чего Салтыков-Щедрин сместил действительное Пошехонье к югу? Наверное, для того, чтобы показать его сущностную близость к столице: как оно проникает своими бесчисленными щупальцами в столичную жизнь, как питает и вместе отравляет ее, в то же время, питаясь и отравляясь само жизнью московской.
Мы сужаем Пошехонье до его действительных размеров, сократившихся к тому же искусственно вследствие затопления его значительной части Рыбинско-Шекснинским водохранилищем, простершимся на сто тридцать верст с юга на север вдоль течения Шексны от Рыбинска до Череповца.
1. Предания старины глубокой. Волхвы-изуверы.
Пошехонская сторона в XI веке прославилась, если можно так выразиться, брожением, во главе которого стояли два волхва из Ярославля. Из их речей явствует, что они не были язычниками, потому что поминали антихриста. Вероятно, они являлись представителями отколовшейся от христианства изуверской секты. Указанные волхвы учили, будто все зло в мире – от женщин. Поэтому призывали истреблять их. Воспользовавшись неурожаем, когда народ голодал, волхвы многократно устраивали одно и то же представление, в котором, вероятно, изрядно поднаторели, как заправские фокусники. Подходили к какой-либо особе женского пола, делали со спины ей надрез, из которого якобы извлекали провизию – хлеб, рыбу и прочее. Идя вдоль Волги и Шексны, волхвы достигли Белого озера, ведя за собой уже около трех сотен последователей.
Бело-озеро
В это же время, в 1071 году, оказался на Белом озере воевода Черниговского князя Святослава, сына Ярослава Мудрого (сыновья Ярослава Изяслав, Святослав и Всеволод в те годы разделили между собой владение всей Русской землей), Ян Вышатич, который явился сюда за сбором дани. Белозерцы пожаловались ему на возмущение, производимое волхвами.
Далее дадим слово летописи. «Поведали ему белозерцы, что два кудесника убили уже много жен по Волге и по Шексне и пришли сюда. Ян же, расспросив, чьи смерды, и узнав, что они смерды его князя, послал к тем людям, которые были около волхвов, и сказал им: «Выдайте мне волхвов, потому что смерды они мои и моего князя».»
Получив отрицательный ответ, Ян Вышатич решил идти к сектантам сам без оружия, на что дружинники возразили: «Не ходи без оружия, осрамят тебя». Тогда воевода, взяв с собой 12 вооруженных дружинников, пошел к лесу, где расположились волхвы со своим окружением. Сектанты приготовились к сражению. Ян пошел к ним с топориком. Из леса вышли три человека и сказали Яну: «Видишь, что идешь на смерть, не ходи».
Воевода, возмутившись такой дерзостью, приказал убить их, а сам пошел к оставшимся. Те бросились на Яна. Один из них метнул в воеводу топор. Ян поймал оружие и тотчас ударил бросавшего обухом, после чего приказал дружинникам рубить остальных. Сектанты бросились в лес, захватив с собой священника воеводы и убив его.
После этого Ян Вышатич пришел в город Бело-озеро и сказал старейшинам: «Если не схватите этих волхвов, не уйду от вас весь год». Белозерцы, не желая целый год содержать и кормить дружину воеводы, нашли способ изловить возмутителей общественного порядка. Когда те были приведены на суд, Ян спросил: «Чего ради погубили столько людей?» Те отвечали: «Они держат запасы, и если истребим их, будет изобилие; если же хочешь, мы перед тобою вынем жито, или рыбу, или что другое».
Тогда воевода возразил: «Поистине ложь это. Сотворил Бог человека из земли, составлен он из костей и жил кровяных, нет в нем больше ничего…» Волхвы ответили: «Мы знаем, как человек сотворен». Ян вопросил: «Как?» И услышал в ответ: «Бог мылся в бане и вспотел, отерся ветошкой и бросил ее с небес на землю. И заспорил сатана с богом, кому из нее сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а бог душу в него вложил. Вот почему, если умрет человек, - в землю идет тело, а душа – к богу».
Тогда Ян возразил: «поистине прельстил вас бес. Какому богу веруете?» Они ответили: «антихристу». Ян спросил: «Где же он?» Те ответили: «Сидит в бездне». Воевода продолжил: «какой это бог, коли сидит в бездне? Это бес, а Бог – на небесах, восседает на престоле, славимый ангелами, которые предстоят Ему со страхом и не могут на Него взглянуть. Один из ангелов был свергнут, тот, которого вы называете антихристом. Низвергнут был с небес за высокомерие свое и теперь сидит в бездне, как вы и говорите. Ожидает он, когда сойдет с неба Бог. Этого антихриста Бог свяжет узами и посадит в бездну, схватив его вместе со слугами его и теми, кто в него верует. Вам же - здесь принять муку от меня, а по смерти – там».
Ян Вышатич называет здесь антихристом не человека, который воцарится над землей в самом конце человеческой истории, а сатану, что вполне допустимо, потому что после пришествия Христа на землю и Его победы над силами ада, смысл существования сатаны вылился во вражду против Христа и Его Церкви.
Из данной беседы видно, что волхвы исповедовали дуализм, берущий начало в гностических учениях зари христианской эры, идущий далее через манихейство к доктрине павликиан, а затем – и так называемых богомилов. Богомильство зародилось в Х веке в Болгарии, разлилось в XI веке по другим православным странам, проникнув и на Русь.
В начале XII века император Алексий Комнин выявил верхушку секты в Константинополе и приговорил ересиарха по имени Василий с двенадцатью его «апостолами» к казни путем сожжения. Скрываясь от преследований, сектанты проникли в Западную Европу, где были известны во Франции под именем альбигойцев, в Италии – патаренов, в Германии – катаров.
Однако вернемся к предмету повествования. Мы видим, что Ян Вышатич поставил волхвам в вину не их учение, но определенные преступления уголовного характера. Вся дальнейшая беседа только вскрывала подоплеку злодеяний.
Победив волхвов через диспут, Ян Вышатич должен был произвести и суд над их действиями. Поняв это, волхвы заявили: «Говорят нам боги: не можешь нам сделать ничего». Ян возразил: «лгут вам боги». Тогда изуверы заявили: «Мы станем перед Святославом, а ты не можешь ничего нам сделать». В ответ воевода Святослава велел бить волхвов и выдергивать им бороды. Наблюдая за тем, как изуверам-убийцам выдирают расщепом растительность с их лиц, Ян спросил: «Что же вам теперь боги молвят?» Волхвы упорствовали: «Стать нам перед Святославом».
Тогда воевода приказал вложить в уста волхвов рубли и привязать к мачте на ладье, которая шла по воде, сам же решил следовать за нею по берегу. Остановились в устье Шексны. Ян, взойдя на ладью, спросил изуверов: «Что же вам теперь боги молвят?» Тогда волхвы ответили: «Так нам боги молвят: не быть нам живым от тебя». Ян продолжил: «Вот это они вам правду поведали». Волхвы продолжили: «Но если нас пустишь, много тебе добра будет. Если же нас погубишь, много печали примешь и зла». На эти наглые слова воевода ответил: «Если вас пущу, то плохо мне будет от Бога. Если же вас погублю, то будет мне награда».
После этой, уже заключительной, беседы, Ян, обратившись к гребцам, спросил: «У кого из вас кто из родни убит ими?» Те ответили: «У меня мать, у того сестра, у другого дочь». Тогда Ян приказал: «Мстите за своих». Так свершилось правосудие не руками мудрого воеводы или его дружинников, а руками тех, что имели полное право на месть, согласно кодексу «Русской правды», за своих убитых родственников.
Мстители убили волхвов, после чего повесили их на дубе. Когда воевода отправился восвояси, ночью медведь погрыз душегубов. Таким образом, конец их был в полным смысле слова жалок.
Из летописи следует, что казнь изуверов состоялась на Усть-Шексне. Однако что это за Усть-Шексна, однозначно не скажешь. То ли так назван исток Шексны из Белого озера, то ли место ее впадения в Волгу (ведь в прежние времена устьем, или устами, реки называлось ее расширение при соединении с другим водоемом, в том числе, вытекание из него, а не только впадение, как сейчас).
В пользу версии, что в летописи имеется в виду место впадения Шексны в Волгу выступают три довода. Первый. От города Бело-озера до места вытекания Шексны из водоема около двадцати верст. Следовательно, ладье на указанный путь потребовалось бы вряд ли более трех часов. Это время явно недостаточно для того, чтобы волхвы так кардинально переменили ответ на один и тот же вопрос воеводы. Вероятнее, что прошло несколько дней, на протяжении которых изуверы, двигаясь вдоль по Шексне, обдумывали свое положение.
Вторым доказательством являются археологические раскопки, ведущиеся в устье Шексны под Рыбинском с 90-х годов ХХ века. Здесь найдено большое промышленное поселение со следами серьезного металлургического производства. Оно относится как раз к XI-XIII векам. Разумно предположить, что казнь изуверов была публичной. Ведь всякая законная казнь имеет не только карательное, но и воспитательное значение. А раз так, она могла быть близ указанной промышленной слободы напротив нынешнего Рыбинска.
Музей "Усть-Шексна"
Третьим доказательством казни волхвов при впадении Шексны в Волгу служит то, что это место находится в территориальном средоточии той смуты, что они посеяли, – ведь она захватила местность от Ярославля до Бело-озера. Поэтому чем большее количество народа, прежде слышавшего их речи, узнало о казни лиходеев, тем, в глазах воеводы, было лучше. Да и везли их на ладье, чтобы все Пошехонье могло видеть прежних своих обольстителей и возмутителей.
Местным краеведам данная версия, без сомнения, греет сердце, поэтому, по меньшей мере, с 70-х годов прошлого века, год казни волхвов считается официально первым упоминанием о будущем городе Рыбинске, поскольку та Усть-Шексна вошла в состав нынешней городской территории.
2. Татарское нашествие
После описанной истории с волхвами город Бело-озеро достался брату Святослава Всеволоду Ярославичу и закрепился за его потомством. Он входил теперь в состав Ростовского княжества.
2 февраля 1238 года полчища татар подошли к Владимиру на Клязьме. Великий Князь Георгий успел выйти из города с малой дружиной, чтобы попытаться собрать достаточное для противостояния войско. Защиту столицы он поручил сыновьям Всеволоду и Мстиславу. 7 февраля татары взяли город приступом. Множество граждан бежало от резни в Успенский собор. Он был подожжен. Все погибли в огне и дыме, кроме князей и сопровождавших их воинов. Те пробились из собора и пали в неравной битве.
Георгий ушел в Ярославль, куда призвал ростовских князей. Соединенное войско пошло на северо-запад, к берегам Сити, ополчившись против татар, которых Георгий ждал со стороны Ярославля. Но те прошли через Переяславль-Залесский и Кашин до Бежецкого верха и внезапно напали на русские войска с тыла. 4 марта русские были наголову разбиты. Войско погибло. Епископ Ростовский Кирилл нашел тело Великого Князя Георгия обезглавленным. Данный момент запечатлен на одном из эскизов В.В. Верещагина.
Князь Василько Ростовский попал в плен. Удивляясь отваге и мужеству князя, татарские военачальники пытались соблазнить его выгодами службы Батыю. В ответ им он сказал: «О, темное царство, не разлучить тебе меня со Христом моим. Он предал нас в ваши скверные руки, любя нас и даруя нам жизнь вечную. Но есть Бог, и темное царство погибнет, когда исполнится мера беззаконий его: взыщет Он кровь верных Своих». Тогда рассвирепевшие татары набросились на князя и подвергли истязаниям, во время которых он вслух молился, а потом умертвили.
После тех событий Бело-озеро выделилось из состава Ростовского княжества. Ростовом стал управлять старший из сыновей князя Василька Борис, а первым князем вновь образованного удела стал Глеб Василькович.
Через сотню лет Московский князь Иоанн Калита купил Белозерское княжество. Вскоре после того Узбек-хан (видевший опасность для татар в возвышении Москвы) отнял у Московского князя ярлык на обозначенный удел, передав его представителю рода Белозерских князей Роману Михайловичу. Тот разделил княжество между сыновьями Феодором и Василием. В это время, в 1352 году, Бело-озеро перенесло страшную эпидемию чумы, которая обезлюдила город, так что он вновь был отстроен в отдалении от прежнего места. После гибели князя Феодора в 1380 году в Куликовской битве Белозерское княжество было присоединено к Москве. Великий Князь Димитрий Донской завещал его своему сыну Андрею (которому досталось и Можайское княжество).
Священник Сергий Карамышев
Всего просмотров: 2478
Оставлено комментариев: 0
Понравилось: 2
