Пошехонские предания (главы 3-5)

3. Преподобный Кирилл Белоезерский и его обитель.

Преподобный Кирилл Белоезерский, в миру Косьма, был сыном благородных и богатых родителей. В юности он служил у родственника – окольничего Великого Князя Димитрия Донского боярина Тимофея Васильевича Вельяминова, стремясь, однако, душой к духовным подвигам. Однажды в дом боярина Вельяминова прибыл ученик преподобного Сергия игумен Стефан из Махрищского монастыря. Косьма поведал ему о своем желании быть подвижником. Провидя в нем истинного монаха, преподобный Стефан Махрищский упросил боярина отпустить Косьму в подмосковный Симонов монастырь, которым управлял тогда Феодор, племянник великого Сергия, в будущем – святитель Ростова.

Игумен Феодор постриг Косьму с именем Кирилла и отдал его в послушание опытному старцу Михаилу. Горя желанием духовных подвигов, Кирилл просил у наставника позволения вкушать пищу через день или через два. Но тот не благословил, посоветовав принимать пищу со всею братией, но в более умеренном количестве. Кирилл от недоедания еле ходил, однако не умерял строгости подвигов. Когда он нёс послушание в хлебне и в поварне, и топил печи, то, глядя на огонь, говорил себе: «Смотри, Кирилл, не попасть бы тебе в вечный огонь».

Когда Симонов монастырь посещал преподобный Сергий, он в первую очередь искал встречи с юным Кириллом, и уже потом являлся настоятелю и прочей братии. Наставления великого святого стали прочным основанием духовной жизни преподобного Кирилла. Видя себя окруженным, пусть и заслуженной, честью, он стал юродствовать. Поэтому за нарушение монастырского устава был наказан игуменом Феодором тем, что должен был 40 дней вкушать только хлеб и воду. Вопреки некоторым нарочитым странностям в своем поведении, он, как достойнейший, был вскоре поставлен в сан иеромонаха, и совершал священническое служение ревностно.

В 1390 году после избрания игумена Феодора на Ростовскую кафедру Кирилл был поставлен в игумены Симонова монастыря - вопреки своему нежеланию принимать эту хлопотную должность. Став настоятелем, он не бросал прежних аскетических упражнений и даже ходил на монастырские работы вместе с послушниками как последний из братии.

Тяготясь почетом, преподобный Кирилл молился Божией Матери, чтобы Та устроила его дальнейший жизненный путь. Во время чтения акафиста перед иконой Царицы Небесной Одигитрии (Путеводительницы) святой явственно услышал голос, говоривший: «Иди на Бело-озеро, там тебе место». При этом он явственно увидел восхитившую его местность, прежде ему незнакомую.

В тот день его навестил друг и сомолитвенник, также постриженник Симонова монастыря, преподобный Ферапонт, как раз пришедший из белозерских пределов. Кирилл, рассказав ему о полученном откровении, спросил, удобна ли та страна для пустынножительства. Ферапонт ответил: «Очень удобна». И в тот же день два друга ушли в пределы белозерские. Им обоим в ту пору было приблизительно по 60 лет.

Остановились они недалеко от Белого озера на левобережье Шексны, потому что здесь Кирилл узнал местность, показанную ему в откровении. Так на берегу Сиверского озера старцы выкопали землянку. Сначала подвизались вместе, а потом преподобный Ферапонт ушел на 15 верст в сторону, где и основал свою обитель.

Иноки Симонова монастыря, узнав со временем о местопребывании преподобного Кирилла, стали стекаться к нему. Был заведен строгий общежительный устав по заветам преподобного Сергия. Личной собственности ни у кого не было, кельи не запирались, вкушать пищу и даже воду разрешалось только в трапезной. Хмельных напитков в обители вообще не держали. Иноки, собравшиеся вокруг святого Кирилла, служили для всего окрестного населения примером высокой духовной жизни. От пожертвований селами святой отказывался, говоря, что мирские заботы не полезны посвятившим себя всецело Богу.

 Преставился преподобный 9 июня 1427 года, будучи 90 лет от роду. В 30 лет он принял монашеский постриг, 30 лет подвизался в Симонове, и 30 лет – в пределах Белозерских.

За многие годы терпения и смирения Господь наградил его даром прозорливости и чудотворения. Чувствуя приближение кончины, преподобный Кирилл предсказал, что до его преставления никто в монастыре не умрет, а вот за ним уже многие последуют. И действительно, за год после кончины святого Кирилла из 53-х братий 30 последовали за ним, упокоившись от земных трудов. Они, как снопы спелой пшеницы, были собраны в житницу Божию.

Дошедшие до нас письма преподобного Кирилла выдают в нем деятельный дальновидный разум, растворенный смирением. Приведем отрывок одного из них – послания Великому Князю Василию Тёмному:

- Чем более святые приближаются к Богу любовию, тем более видят себя грешными. Ты, государь, приобретаешь себе великую пользу душевную смирением своим, тем, что посылаешь ко мне грешному, нищему, страстному и недостойному с просьбою о молитвах... Я, грешный, с братией своей рад, сколько силы будет, молить Бога о тебе, нашем государе. Но ради Бога будь и сам внимателен к себе и ко всему княжению, на котором Дух Святый поставил тебя пасти людей, искупленных кровию Христовою. Чем большей удостоен ты власти, тем более строгому подлежишь ответу. Воздай Благодетелю долг твой хранением святых заповедей Его и уклонением от путей, ведущих к погибели. Никакая власть, ни царская, ни княжеская, не может избавить нас от нелицемерного суда Божия; а если будешь любить ближнего, как себя, если утешишь души скорбные и огорченные, это много поможет тебе, государь, на Страшном и праведном суде Христовом. Апостол Павел, ученик Христов, пишет: “Аще имам веру горы преставляти и аще имам раздати все имение свое, любве же не имам, ничтоже польза ми есть”. Люби же братию твою и всех христиан, и твоя вера в Бога и милостыня нищим угодны будут Господу.

Преподобный Кирилл Белоезерский читал и переписывал естественнонаучные труды античных авторов и, опираясь на них, боролся с суевериями своего времени. Так, по поводу явления «падающих звезд» он высказывался в пользу естественного его происхождения, ссылаясь на Галена, потому что на рубеже XIV-XV веков было распространено мнение, будто «падающие звезды» - явление демонической природы.

Давал преподобный Кирилл наставления князю Андрею Дмитриевичу Можайскому, в особенности убеждая закрыть корчмы, в которых крестьяне пропивают все свое достояние и гибнут как для временной, так и для вечной, жизни. Князя Юрия Дмитриевича Звенигородского он утешал  в связи с болезнью его супруги. При этом, вполне возможно, из-за междоусобной борьбы, которую тот затеял против Великого Князя Василия Тёмного (своего племянника), был категорически против приезда князя к нему:

- Извещаю тебя наперед, что нельзя тебе видеть нас: оставлю монастырь и уйду, куда Бог наставит. Вы думаете, что я тут добрый, святой человек. Нет, истинно я всех грешнее и несчастнее и исполнен смрада. Не удивляйтесь сему, князь Юрий: слышу, что ты сам читаешь и знаешь Священное Писание и понимаешь, какой вред происходит от человеческой хвалы, особенно для нас, слабых.

Монастырь поражает своей грандиозностью. Это в подлинном смысле слова твердыня. Внешний вид соответствует первоначальному суровому духу обители. Поэтому закономерно, что здесь в разное время подвизались истинные столпы Православия – преподобные Корнилий Комельский, Иосиф Волоцкий, Нил Сорский, Савватий Соловецкий и Мартиниан Белоезерский.

Кириллов монастырь

Обитель святого Кирилла стала сосудом благодати полным и преизливающимся, как несколько ранее – монастырь преподобного Сергия. Поэтому выходцы из него основали целый ряд новых обителей, сиявших на всю Русь ровным немерцающим светом духовных подвигов, сближающих человечество с Создателем.

Преподобный Савватий Соловецкий пришел в Кириллов Белозерский монастырь в 1396 году. Братия по справедливости стала почитать его за добродетели – кротость и любовь ко всем, строгое воздержание. Почет стал тяготить подвижника, поэтому, почувствовав себя духовно окрепшим в обители святого Кирилла для больших подвигов, он удалился на остров Валаам в Ладожском озере. Однако и здесь почет его достиг. Тогда преподобный Савватий решил отправиться на необитаемый в те годы Соловецкий архипелаг Белого моря, где и остался навсегда.

Сначала он поселился на материке вблизи устья реки Выги, где подвизался отшельником преподобный Герман. Вдвоем они решились отправиться на Соловки. Старцы поселились около Секирной горы (где уже в ХХ веке были поставлены на поток казни), здесь водрузили крест и поставили келью. На этом месте они подвизались на протяжении многих лет, освятив острова своими молитвами. Преставился преподобный Савватий 27 сентября 1435 года.

Секирная гора

Мы не станем здесь описывать подвигов всех преподобных отцов Северной Фиваиды, как иногда называется эта местность, потому что перед нами другая задача – через немногие примеры выразить характер подвижничества в определенное время и на определенном месте. Остановимся лишь кратко на личности преподобного Корнилия Комельского, поскольку с основанной им обителью связана судьба Пошехонской страны.

Родители преподобного, по фамилии Крюковы, были знатны и богаты, однако рано умерли. Дядя будущего подвижника Лукьян Крюков служил при дворе Великой Княгини Марии, супруги Василия Тёмного. Пришло время, когда Лукьян решил удалиться от мирской суеты в Кириллов монастырь. Взял он с собой и 13-летнего племянника-сироту. Последнему пришлось по душе монастырское жительство, и по прошествии определенного времени он принял постриг с именем Корнилия, причем, наложил на себя подвиги сверх обыкновенных – строго постился и носил вериги. Ища уединения, Корнилий побывал в пределах Ростовских, Новгородских и Тверских, однако задерживался там ненадолго, избегая суетной славы.

В 1497 году он ушел в дикий Комельский лес, нашел подходящее место в 45-ти верстах от Вологды и остался здесь навсегда, вопреки всем напастям. В 1501 году он построил церковь во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, после чего был посвящен в иеромонахи. Немало скорбей претерпел здесь преподобный – от разбойников и от несчастных случаев. Долготерпение усиливало молитву, а та низводила благодать. Поэтому стали постепенно стекаться к преподобному взыскующие вечной жизни. Корнилий сам составил общежительный устав. Особенно святой заботился о раздаче милостыни. Он сподобился даров прозорливости и чудотворения. Преставился преподобный Корнилий Комельский 19 мая 1537 года на 82-м году жизни. Из Корнилиева монастыря, помимо Адриана и Леонида Пошехонских (о которых речь ниже) вышли преподобные Иродион Илоезерский и Геннадий Костромской и Любимоградский.

4. Преподобный Ферапонт и его обитель.

Преподобный Ферапонт Белоезерский и Можайский, расставшись со своим другом Кириллом, основал свою обитель во имя Рождества Пресвятой Богородицы на перемычке между двумя озерами – Бородавским и Пасским. Как и к преподобному Кириллу, к нему вскоре стали собираться иноки. Однако если Кирилл ушел из Симонова монастыря в сане архимандрита, Ферапонт оставался простым монахом и не хотел возлагать на себя бремени настоятельства. К великой радости старца в основанную им обитель пришел иеромонах – он и стал совершать богослужения, сам же Ферапонт трудился с остальной братией, ничем внешне не отличаясь от нее.

Так продолжалось до тех пор, пока князь Андрей Дмитриевич Можайский не попросил старца Ферапонта основать подобный же монастырь близ Можайска. Старец увидел в этой просьбе волю Божию, и, не сомневаясь, отправился в путь. Здесь, при горячем содействии князя, была основана, как и в белозерских пределах, обитель во имя Рождества Пресвятой Богородицы, которой старец управлял уже в сане архимандрита. Как и преподобный Кирилл, Ферапонт мирно скончался в 90-летнем возрасте 27 мая 1426 года. Его мощи почивают в Ферапонтовом Можайском монастыре, который, слава Богу, теперь возрождается в первозданной красоте.

Прп. Ферапонт

В XV веке в Ферапонтовом монастыре подвизался преподобный Мартиниан Белоезерский. Этот подвижник родился и вырос недалеко от Кириллова монастыря. В 13 лет он оставил родной дом и пришел к преподобному Кириллу в ученики. В монастыре отрок научился грамоте и стал переписывать книги. Принял монашеский постриг; как достойнейшей затем удостоился и сана иеромонаха. По кончине преподобного Кирилла Мартиниан удалился на остров озера Вожа, где вскоре вокруг него собрались иноки. Между тем, братия Ферапонтова монастыря просила принять его на себя бразды правления. Мартиниан согласился и привел монастырь в цветущее состояние. Великий князь Василий Тёмный просил Мартиниана перейти игуменом в монастырь преподобного Сергия Радонежского. Тот и на это согласился. А в 1455 году вернулся в Ферапонтов, откуда уже не удалялся до самой своей кончины в возрасте 85-ти лет, последовавшей 12 января 1483 года.

В 1438 году один из князей рода Оболенских женился, но уже через год его супруга скончалась при родах. Тогда молодой князь воспринял это как знак свыше постричься в монахи и ушел в Ферапонтов монастырь под духовное руководство преподобного Мартиниана, в постриге он получил имя Иоасафа. В 1481 году он был избран архиепископом на Ростовскую кафедру. Сохранилась его переписка со святителем Геннадием Новгородским по поводу ереси жидовствующих. Его другом и сомолитвенником стал боярин грек Константин, прибывший в 1478 году на Русь с царевной Софией Палеолог. В 1488 году архиепископ Иоасаф оставил кафедру, чтобы вновь поселиться в Ферапонтовом монастыре. За ним последовал и Константин.

Однажды во сне последнему явился преподобный Мартиниан Белоезерский, держа в руке жезл. Старец приказал Константину: «Постригись». Но тот ответил: «Не постригусь». Тогда Мартиниан продолжил: «Если не пострижешься, буду бить тебя жезлом». После этих слов Константин проснулся и поспешил рассказать сон архиепископу Иоасафу. Тот  посоветовал, не медля, принять постриг, что и было исполнено. В монашестве Константин получил имя Кассиана. Он недолго прожил в Ферапонтове, отправившись в Углич. Поэтому известен теперь под именем преподобного Кассиана, Угличского чудотворца.

Сподвижник святого Мартиниана преподобный Галактион Белоезерский для сокрытия своих добродетелей юродствовал. За смирение Господь наградил его даром пророчества и чудотворения.

Предание рассказывает, что однажды пришел блаженный Галактион с братией в только что отстроенную монастырскую трапезу. Братия начала хвалить новую храмину, но Галактион, как бы между прочим, заметил: «Добра-то добра, да не долговечна».

Кажется, никто не придал словам блаженного значения, однако они сбылись на следующий же день. Загорелась келья одного из иноков; огонь перешел на другие строения, потом на трапезу, и она сгорела дотла.

Ферапонтов монастырь в Белозерских пределах

Когда загорелась келья владыки Иоасафа, он вспомнил, что в ней осталась драгоценная вещь, предназначенная на монастырское строение, и весьма огорчился. Галактион укорил Иоасафа за его малодушие, а тот ему ответил, что жалеет не о своей потере, но монастырской. Тогда блаженный попросил его точно указать, где лежит сокровище, и, осенив себя крестным знамением, бесстрашно пошел в пылающую келью; взяв там искомую вещь, он положил её перед владыкой в присутствии изумленной братии и сказал Иоасафу: «Вот, не тужи, о худом деле скорбишь».

Ожидали, что загорится деревянная звонница, и подошли рубить ее топорами, чтобы спасти от огня колокола. Но блаженный, подбежав, оттолкнул всех и заявил: «Этому не гореть». Сам стал у звонницы, и действительно огонь ее не коснулся, хотя окружающие строения сгорели.

В 1506 году Великий Князь Василий Иоаннович предпринял поход против Казани. По этому поводу преподобный Галактион сказал: «Великий князь еще долго будет хлопотать о Казани; родится князь Иоанн: тот овладеет Казанским царством». В том же 1506 году преподобный Галактион преставился ко Господу.

Бесценное сокровище Ферапонтова монастыря в белозерских пределах – фрески иконописца Дионисия, ученика преподобного Андрея Рублева. Прежде Ферапонтова Дионисий с сыновьями уже послужил Богу своим искусством в Пафнутьевском Боровском монастыре, Успенском соборе Московского Кремля, Иосифо-Волоколамском монастыре. Так что работа Дионисия в Ферапонтове - лебединая песнь иконописца, вобравшая в себя всю глубину его богопросвещенной души, вознесшая его талант на неудобопостигаемую высоту и продолжающая звучать целые столетия.

Храм Рождества Пресвятой Богородицы поражает, несмотря на временное запустение и отсутствие в нем богослужения, преизбытком жизни, что заставляет верить: он храним Божиими ангелами, которые и совершают здесь службу, непрестанно вознося славословие своему Создателю, а также наставляя нынешних хранителей и реставраторов святыни.

Высота и вместе близость, мощь и кротость, кажущаяся простота и нераскрываемость тайны, но бесконечное к ней приближение – все это влечет рассматривать творение Дионисия в состоянии выпадения из времени, вдыхать расширившейся вдруг душой воздух вечности.

Поражают легкость и воздушность, прозрачность, мягкость, вытянутость линий, что вместе создает грандиозную картину бытия человечества в Боге, картину Богочеловечества, образ вечного Царства. Отсюда – обилие голубого цвета и охры, то есть небесности и телесности, перетекающих друг в друга, что выражает идею преображения плотоносцев в богоносцев, ставшего возможным после восприятия Богом человеческой плоти, отчего сама плоть становится источником небесного света.

Увенчивается представленная симфония красок образом Господа Вседержителя. Он имеет столь плавные очертания, что возникает ощущение: Спаситель неотделим от других изображений и от самого здания, но вбирает его в Себя, делая частью Своего тела и тем самым показывая единственный законный способ приближения к Себе – через Церковь, через изображенные ниже сонмы святых, которые уже в Боге, неотделимы от Бога, и потому суть истинные богоносцы.

Внутренняя часть архитектуры храма напоминает евхаристический сосуд дискос с распростертой над ним в виде креста звездицею, что объемлет пространство над дискосом, являя образ хранимой Богом вселенной.

Цветовая гамма, являющая лик Господа Вседержителя, совпадает с цветовой гаммой следующих ниже изображений, сближая их друг с другом, сливая воедино Небо с землей, наполняя землю небесным светом, созидая новую, из двух ранее несродных природ, тварь.

Росписи храма – гимн Богоматери, Чья царственная багряница и кроткий взгляд – выражение всего Ее существа. Ей поклоняются архангелы, Она же простирает Свой покров над страждущим, но не оставляющим усердных перед Нею молений, человечеством.

Мы видим в храме исторические картины: события священной истории обоих Заветов, заседания Вселенских Соборов, утвердивших на земле истину. Отсюда возникает понимание: таинственное тело Богочеловека прорастает из истории человеческого рода, обретая определенность, играя, точно стебель таинственного древа жизни, сияющими искрами человеческих личностей.

Ниже образа Господа Вседержителя – в виде стен умопостигаемого церковного здания – предстоят архангелы, праотцы и пророки; затем – в так называемых «парусах», этих ветрилах вечности, – евангелисты, проводники божественного закона в толщу земли человеческих сердец, из которых церковное здание, точно древо корнями, берет питание для преображения земли в Небо.

Ниже – очерченные кругами – сияют из небесных высот лики святых. Цвет плоти преображается в них в золото солнечного света. Они пронзают взглядами пространство храма, срывая коросту греха с людей, вошедших в него. Люди начинают пристальнее вглядываться в священные изображения, и одни бегут, точно попаляемые небесным огнем, другие – просвещаются, полагая начало своему духовному возрождению.

Вошедший в храм человек, являющий собою микрокосмос, вырывается из замкнутости, начинает ощущать себя частью воздвигаемого для вечности храма, где всегда будет пребывать Бог Вседержитель, как об этом сказано в Откровении: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон, и напишу на нем имя Бога Моего, Нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего» (Откр. 3, 12). Вошедший в храм начинает ощущать  себя частью богочеловеческого организма – Макроантропоса, как называл Церковь преподобный Максим Исповедник (VII век), или частью всечеловечества, сущего во множестве ипостасей, под главою Христом.

Названный святой говорит:

- Мужчины, женщины, дети, глубоко разделенные в отношении расы, народа, языка, образа жизни, труда, науки, знания, богатства… - всех их Церковь воссоздает в Духе. На них на всех она напечатлевает образ Божества. Все получают от нее единую, недоступную разрушению, природу, на которую не влияют многочисленные и глубокие различия, которыми люди отличаются друг от друга. Этим все возвышаются и соединяются образом истинно кафолическим. В ней никто отнюдь не отделен от общего, все как бы  растворяются друг в друге простой и нераздельной силой веры… Христос также всё во всех, Тот, Кто заключает в Себе всё по Своему могуществу, по Своей бесконечной и премудрой благости, как средоточие, в котором сходятся радиусы для того, чтобы создания Единого Бога не оставались бы чуждыми или враждебными по отношению друг ко другу, как не имеющие никакого средоточия для выражения своей дружбы и миролюбия.

Мы видим в храме эти радиусы, устремляющие круги земного бытия к Первоначалу – ко Христу, благословляющему их Своей десницей. В этой центростремительности, объемлющей все пространство и время мировой истории – образ кафоличности (соборности) Церкви.

Собирание разрозненных и рассеянных начал – задача строителей благодати Божией, которых Господь поставил «одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, для созидания тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полноты возраста Христова; дабы мы… истинною любовью все возращали в Того, Который есть глава Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4, 11-16).

Незабываем образ святителя Николая, занимающий весь свод алтаря правого придела. Поначалу вызывает недоумение смелость живописца: как было можно заполнить алтарь образом всего лишь одного человека, который словно обнимает его собою? Но по непродолжительном размышлении вдруг понимаешь: из этого человека сияет слава Божества, он не преграда, не средостение между молящимся и Господом – но ближайший путь к Богу.

Вся эта симфония красок (около 800 квадратных метров росписи) создана, о чем свидетельствует надпись над вратами, за месяц – с праздника Преображения Господня до праздника Рождества Пресвятой Богородицы в 1502 г. То было завершение века святителя Ионы Московского, преподобных Андрея Рублева и Епифания Премудрого; то было время преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского, святителя Геннадия Новгородского и старца Филофея, которые воедино собрали русский дух, сообщив ему мощь и крепость. Поэтому сконцентрированная тогда духовная мощь требовала для себя выхода вовне. Так открылся век русской экспансии по всем географическим направлениям. Экспансия подразумевала не эксплуатацию других стран и народов, но собирание разрозненных сил человечества ради кафолического всеединства во Христе.

Мы столь подробно остановились на описании храма Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря для того, чтобы представить его в качестве неувядающего образца, который был задан для развития описываемой страны на заре XVI века. Грех, косность и безумие поднимают свои головы во все времена и во всяком месте. Однако важно, чтобы где-то над ними сиял светом вечности высочайший образец, которым люди могли бы поверять собственную свою жизнь.

Мощный духовный импульс, заданный северу Руси преподобным Сергием и его учениками, не погиб. Ослабла несколько концентрация, точно преобразовавшись из нестерпимо яркого луча света в рассеянное сияние. Однако стоило появиться личности, способной воспринять в себя обозначенный неземной свет, как он снова концентрировался, пронзая собою мглу греха человеческого.

К сожалению, уже в те (мы имеем в виду XVI век)  и последующие времена некоторые обители использовались как место политической ссылки, что, наряду с оскудением первоначальной ревности в деле богоугождения, отравляло самый воздух монастырей суетой и неискренностью.

В 60-70-х годах XVII столетия в Ферапонтовом, потом – в Кириллове монастыре томился опальный Патриарх Никон, сосланный сюда Царем Алексеем Михайловичем и помилованный его сыном Царем Феодором Алексеевичем. В 1681 году Никон, уже совсем больной, отправился из Кирилловой обители в Новый Иерусалим, двигаясь на ладье по Шексне, затем – по Волге. Правда, не достиг страдалец земной цели своего путешествия, скончавшись в виду Ярославля.

5. Преподобный Нил Сорский

Он был из рода дворян Майковых и родился в 1433 году. Постриг принял в Кирилловом Белозерском монастыре и подвизался под началом старца Паисия (Ярославова), в будущем – настоятеля Троицкого Сергиева монастыря. Вместе с другом Иннокентием (бывшем из рода князей Охлябининых) Нил отправился на православный Восток - дабы обогатиться опытом тамошнего подвижничества. Несколько лет они провели на Афонской горе и в константинопольских монастырях. С особым усердием изучал преподобный Нил опыт скитского жительства. Читал книги подвижников ушедших веков.

На Руси до того времени практиковались общежительное монашество и отшельничество. Образ же скитского жительства брал нечто как от одного, так и от другого. Преподобный Нил посчитал эту форму подвижничества весьма удобной.

Заметим, что Нил с Иннокентием явились на Восток очень своевременно. До полного подчинения Константинополя и Афона туркам оставалось совсем немного. Важно было перенять и спасти то лучшее, что еще оставалось здесь, дабы дать ему новую жизнь в богохранимой России.

Возвратившись в белозерские пределы, Нил сначала жил отдельно вблизи Кириллова монастыря, а потом, облюбовав себе место в пятнадцати верстах от него, поселился на берегу реки Сорки (впадавшей в Белое озеро с юго-восточной стороны) отчего и получил имя Нила Сорского. Здесь он поставил церковь во имя Сретения Господня – так появился первый русский скит.

Прп. Нил Сорский

Приходившие к Нилу иноки жили в некотором отдалении друг от друга, вместе собирались для богослужений, но подвизались особо: кельи располагались друг от друга на расстоянии брошенного камня. Особой строгостью отличался устав богослужений. Например, всенощное бдение продолжалось действительно всю ночь. После каждой кафизмы (20 частей, на которые разделена Псалтирь) полагалось несколько чтений из трудов святых отцов. Внешняя сторона устава, составленного преподобным Нилом, не сложна: не выходить из скита, не принимать в нем женщин, снискивать необходимое для пропитания трудом рук своих, не иметь богатых вещей даже для богослужебного употребления. Зато очень подробно описана внутренняя духовная жизнь подвижника. Она предстает как напряженнейший труд, как деннонощное бодрствование над помыслами, как невидимая брань против «духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 12).

О собственном духовном делании преподобный Нил так писал своему сподвижнику преподобному Иннокентию (который основал свой монастырь со скитским уставом в Вологодских пределах):

- Живя наедине, занимаюсь испытанием духовных писаний: прежде всего, испытываю заповеди Господни и истолкования, и предания апостольские, потом жития и наставления святых отцов. О всем том размышляю, и что, по рассуждению моему, нахожу богоугодного и полезного для души моей, переписываю для себя. В этом жизнь моя и дыхание. В немощи моей и лени возложил упование на Бога и Пречистую Богородицу. Если что случается мне предпринимать и если не нахожу того в Писании, на время отлагаю в сторону, пока не найду. По своей воле и по своему рассуждению не смею предпринимать что-нибудь. Живешь ли отшельнически или в общежитии, внимай Святому Писанию и следуй по стопам отцов или повинуйся тому, кто известен тебе как муж духовный в слове, и жизни, и рассуждении. Святое Писание жестоко лишь для того, кто не хочет смириться страхом Божиим и отступить от земных помышлений, а желает жить по своей страстной воле. Иные не хотят смиренно испытывать Священное Писание, не хотят даже слышать о том, как следует жить, как будто Писание не для нас писано, не должно быть выполняемо в наше время. Истинным же подвижникам и в нынешние, и во все века слова Господни всегда будут словами чистыми, как очищенное серебро; заповеди Господни для них дороже золота и камней драгоценных, слаще меда и сота.

Имя преподобного Нила как мудрого духовного наставника стало известным по всей Руси. В 1490 году он был приглашен в Москву на собор, где шло расследование ереси жидовствующих, едва не поколебавшей основ Русского государства. Принимал он деятельное участие и в московском соборе 1503 года, на котором представил на обсуждение свой проект общемонастырского устава, где предлагалось избавить монастыри от управления вотчинами. В итоге этот проект не был одобрен собором, однако, конечно, никто не понуждал монастыри, не желавшие владеть вотчинами, к этому. Иными словами, существовала многоукладность, которая вполне соответствовала бурно развивавшимся тогда на Руси (после окончательного свержения татарского ига в 1480 году) общественным и государственным отношениям.

Преподобный Нил преставился 7 мая 1508 года. Он написал в завещании о своем теле нечто свидетельствовавшее о глубочайшем смирении подвижника:

- Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Завещаю о себе моим присным господам и братиям, исполненным моего нрава. Молю вас, повергните мое тело в пустыне, чтобы съели его звери и птицы: потому что согрешило Богу много, и недостойно погребения. Если же сего не сотворите, то, ископавши ров на месте, где живем, со всяким бесчестием погребите меня. Бойтесь же слова, которое Великий Арсений завещал ученикам своим: на суде встану против вас, если кому дадите тело мое. Тщательно заботился я о том, чтобы не сподобиться чести и славы века сего как в житии сем, так и по смерти моей. Молю же всех, да помолятся о душе моей грешной, и прощения прошу от всех и от меня прощение да будет, Бог да простит всех нас.

Ученики преподобного не посмели ослушаться завещания старца: его тело было погребено в земле, только впоследствии над могилой был поставлен храм во имя святого Нила Сорского.

Священник Сергий Карамышев

Всего просмотров: 2573

Оставлено комментариев: 0

Понравилось: 1