Державный путь
От редакции.
Мы публикуем историю, рассказанную лет 15 тому назад офицером внутренних войск, непосредственным участником событий. Здесь по свежим следам представлено живое впечатление об уличных волнениях, как они выглядели изнутри в Москве в те годы. Тогда силы правопорядка только-только учились противостоять новоявленным уличным экстремистам.
С тех по отдельным частям большой России прокатилась череда так называемых цветных революций, а всего месяц тому назад лихорадило Иран, страну если нам не дружественную, то, во всяком случае, вполне лояльную.
Нам, гражданам России, важно понимать как механизмы провокаций, так и типы личностей, что склонны принимать в них участие. Ибо сегодня Запад, не прекращает попытки дестабилизировать ситуацию в нашей стране, опираясь в первую очередь, на подобных людей.
Хочется порекомендовать читателю, что пожелает ознакомиться с представленной ниже былью, дабы он почувствовал восприятие уличных волнений со стороны сотрудника правоохранительных органов. Предполагаем, что кого-то заденут несколько резкие оценки, высказанные по адресу активных участников беспорядков, некоторая нарочито упрощенная схематичность ситуации. Однако не будем забывать: это восприятие боевого офицера, который просто обязан чувствовать даже возможные действия возможного врага, дабы выйти в схватке победителем.
Хорошо заниматься морализаторством, сидя в удобном кресле. А когда не знаешь, откуда последует очередной удар, поневоле становишься наблюдательным по отношению к тем, кто встает против тебя на другой стороне в течение секунд возникающей баррикады.
Рассказ ветерана внутренних войск
Имена участников описываемых событий, а также названий политических партий и движений изменены.
Ах, какое утро выдалось! Солнце светит не по-осеннему, легкий, чуть прохладный ветерок ласково обдувает лицо, будто гладит… В такую погоду хорошо погулять где-нибудь на природе, вдыхая сыроватый, чуть прогорклый запах начинающей увядать листвы, а не париться в штабном автобусе.
За шторками окон автобуса видна шумная площадь. Пестрят флаги, в воздухе колышутся разномастные транспаранты. Один из них, в виде огромного куска картона, воздетого на рейку, маячит ближе всех. «Имперские оккупанты − вон с Кавказа!» − начертано на нем разлапистыми неровными буквами. Время от времени парень, который держит его, давая отдых руке, опускает свою кустарную агитку, и тогда чуть дальше возникает радужное полотнище на растяжке с надписью: «Геи − за демократию».
Над площадью хрипит мегафон. Его отрывистые, похожие на клекот, звуки напоминают карканье потревоженной вороны. Если вслушаться, то можно различить отдельные обрывки фраз: «Тоталитарный имперский режим…», «Долой президента-чекиста!..», «Запад должен спасти Россию от новой диктатуры...»
Место, где бурлит митинг, опоясано турникетами. По периметру ОМОН выстроился, встав живым щитом между беснующейся толпой и москвичами. Не дай Бог выплеснется эта разъяренная орава за ограждения − сметут все. Проходили мы уже подобное, когда такие вот молодчики устраивали настоящие погромы в городе. Разбитые витрины, перевернутые автомобили, избитые случайные прохожие, попавшиеся на пути этих доморощенных революционеров…
− Вперед, мужики − нарисовался один из объектов!
В дверях автобуса появляется Николай – оперативник с Петровки. С ним мы сегодня в связке работаем. Он должен нас вывести на сообщника основного фигуранта. Точнее, сообщницу, с помощью которой нам надлежит главного злодея вычислить.
А дело, собственно, вот в чем. Вначале лидеры партий, что сейчас на площади витийствуют, хотели марш протеста по Садовому провести, в защиту опальных олигархов, что от суда по заграницам скрываются. Однако столичные власти не позволили на весь город вакханалию устроить и разрешили только митинг в центре.
Только вот не все с таким решением мэрии смирились. Одна из партий экстремистского толка решила устроить прорыв оцепления. Вначале хотели просто попытаться милицейские заслоны смести, но потом от своей затеи отказались – поняли, что не сладят.
Однако несколько «партийцев» предложили более радикальный метод: коль уж не по силам нам с ментами справиться, то надо им устроить такое, чтобы наша партия прославилась не хуже «Аль-Каиды»! И предложили швырнуть в оцепление самодельную бомбу!
Естественно, большинство «революционеров» эту идею не поддержало − одно дело толпой попытаться заслоны смять, а тут… Это же терроризм чистой воды! Тут сразу посадят лет на пятнадцать, а то и пожизненное впаяют!
А те несколько деятелей все равно свое гнут. Когда же стало ясно, что большинство соратников категорически против их затеи, то взяли и напрямую заявили: черт с вами, сами справимся. А заводила этих «бомбистов», некая экзальтированная девица по кличке Минога, проговорилась напоследок: мол, у меня знакомый студент-химик имеется, из хозяйственного мыла любую взрывчатку за час смастерить может!
Перепугались не на шутку «партийцы». Потому кое-кто накануне не выдержал и сообщил в милицию о замысле соратников. Вот только на тот момент у оперативников времени не оставалось, чтобы исполнителя этой акции вычислить − добровольный осведомитель только вчера вечером сподобился известить стражей порядка о готовящемся злодействе.
Ох, непростая задача выпала коллегам! Взрывник тот таинственный до сего момента в поле зрения оперов не попадал, да и его приятельница Минога тоже милиционерам малоизвестна. В организации всего месяц назад появилась, ранее особо ни в чем не замечена, разве что с детства на учете у психиатра состояла.
Оперативники, конечно, сделали все что могли: еще вчера успели к дому Миноги своих сотрудников отправить, да только, как выяснилось, фигурантка уже два дня неизвестно где ночует и ее мобильный не отвечает. Скорее всего, перед акцией на дно легла, сим-карту сменила. Впрочем, как я уже сказал, стражей порядка куда больше тот таинственный пиротехник интересует. Его надо упредить, не дать задуманное осуществить.
Вот потому наши коллеги с Петровки и решили к нам обратиться. Их, оперов, ведь почти каждый из этих «революционеров» в лицо знает − не раз по долгу службы профилактические беседы с «партийцами» проводили. И если спугнуть взрывников, то те уйдут на время в тень, чтобы потом, в другой раз, свою страшную затею в жизнь воплотить. А мы, офицеры из разведки внутренних войск, для этой публики люди неизвестные. Тем паче, что я, что мой напарник Вадим, нынче одеты как большинство тусующейся за турникетами публики: модные куртки-«косухи», на голове банданы причудливой расцветки и черные платки на шее, повязанные задом наперед. Ими «революционеры», как американские гангстеры, прикрывают нижнюю половину лица − то ли для понта, то ли боятся физиономии свои засветить…
− Вот она, парни!
Николай тычет пальцем в тонированное стекло неприметной легковушки, в которой мы сидим втроем. Метрах в пятнадцати на тротуаре нервно топчется длинная худосочная девица, одетая в поношенную мужскую куртку и бесформенные джинсы-шаровары. Это и есть Минога.
− Короче, мужики, надо сесть ей на хвост. Рупь за сто, она сейчас пройдет за ограждение, чтобы разведать, удастся ли ее дружку-пиротехнику туда попасть. Но тут для них голый вассер: на входе за турникетами металлоискатели стоят, и омоновцы каждого досматривают от и до. Так что скорее всего она взрывнику сообщит, чтобы он с внешней стороны оцепления заходил и в спину милиции свою «игрушку» швырял. Ваша задача − вычислить его.
Николай чуть сдает за угол, и мы с Вадимом выскальзываем из машины. Платок − до глаз на лицо, и вот уже попавшаяся нам навстречу старушка испуганно шарахается в сторону, а двое топчущихся тут же демонстрантов в аналогичном прикиде по-свойски вскидывают кулаки, признавая нас за своих.
Вовремя мы подсуетились: наша фигурантка, напряженно озираясь, идет к проходу в турникетах. Там уже наши оперативники стоят, прикрывают нас. Судя по их лицам, они уже проинструктировали дежурящих у рамки металлоискателя ребят из ОМОНа, как им действовать, дабы подтвердить нашу легенду.
− Стой! Куда?! − нарочито грозно рявкает один из омоновцев, хватая меня за шиворот. − Что в карманах? Живо выворачивай!
Рядом его коллега так же бесцеремонно обыскивает Вадима. За его спиной в очереди на досмотр мнется Минога. Ух, как она на милицию с ненавистью зыркает! Зато на нас с Вадимом глянула сочувственно, и даже глаза ее колючие и недоверчивые как-то потеплели. Что ж, отлично, теперь она точно нас в соглядатайстве не заподозрит.
Да-а, ну и публика здесь внутри собралась! Вот та троица точно обкуренные − глаза стеклянные и хохочут не переставая. А этот - точно псих, глаза выкатил и аж слюной исходит, скандируя: «Империю − на кол!». Ну а уж этих бесполых существ с петушиными гребнями на головах вообще хочется обойти за километр. И ведь самое главное, используют эти мерзавцы советскую символику, лозунгами о социальной справедливости прикрываются. А на деле − отморозки конченные, недаром ратуют в поддержку боевиков с Кавказа, которых вожди этих доморощенных революционеров «борцами за свободу» называют. Фашисты, одно слово! Вон, даже серп и молот на флаге помещен в белый круг − точь-в-точь как в свое время свастика у гитлеровцев…
− Смотри!
Вадим ощутимо толкает меня в бок, и я, наконец, замечаю, что наша подопечная уже не кружит в толпе, а остановившись, возится в сумке. Аккуратно подхожу к ней со спины. Точно, мобильник у нее звенит. Интересно, кому это она понадобилась? Неужели…
− Алло, привет! − негромко произносит она. − Нет, я внутри… Что? Брось, это бесполезняк, тут менты всех капитально шмонают… Отходи от метро к афишам, сейчас туда Анька подгребет − моя зажигалка у нее…
Минога убирает телефон в сумку, а я спешно начинаю выбираться из толпы к турникетам, неподалеку от которых остался мой напарник.
− Ну что, засек кого-нибудь? − спрашиваю я.
− Аж троих, − хмуро отвечает он.
− И всех возле метро?
− Ага. По телефонам только что трепались вон тот амбал, девка бритоголовая и еще пацан… Видишь, волосатик такой в пиджаке с чужого плеча, на юродивого похожий?
Ну вот, час от часу не легче! Девицу, конечно можно исключить: опера сказали, что взрывник мужского пола, – а вот кто из оставшихся двоих нам нужен? И ни минуты лишней нет − промедлим, рванет этот доморощенный пиротехник свою смертоносную игрушку прямо на площади…
Вадим тем временем связывается с начальством по мобильному и, выслушав указания, увлекает меня к выходу с площади.
− Короче, разделяемся, − говорит он мне на ходу. − Я амбала пасу а ты этого, юродивого.
− Понял, − киваю я и тут же, спохватившись, хватаю напарника за рукав: − Тьфу, совсем забыл сказать: Минога звонившему про какую-то Аню говорила, чтобы она зажигалку для него передала…
− Что? Зажигалку?! − вскидывается Вадим. − Стопудово это она так детонатор назвала! Все, расходимся.
Осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, пристраиваюсь вслед за Юродивым, неспешно бредущим вдоль турникетов. В руке у парнишки черный пакет, из которого торчит горлышко полуторалитрового пластикового «баллона» с пивом. Десять к одному, это не взрывник − уж больно выглядит он безобидно. Такой таракана убить не сможет, нет то что швырнуть бомбу в войсковую цепочку… Вот только почему он к афишам направляется? И почему около них остановился? Неужели…
В следующий миг к Юродивому подходит девица, фигурой и лицом напоминающая Карлсона без пропеллера. Что-то в ее поведении есть общее с Миногой − может быть, то, что эта толстуха так же пугливо озирается…
Сойдясь, парочка о чем-то шепчется, а затем приятельница лезет в свой рюкзачок и быстро перекладывает в пакет приятелю завернутый в целлофан небольшой продолговатый предмет.
Опомнившись, я убыстряю шаг и, поравнявшись с Юродивым и его подругой, подаю условный знак наблюдающим за мной оперативникам…
В следующие секунды рядом с фигурантами как из-под земли вырастают несколько фигур в штатском и, вскоре у афиши уже нет ни толстухи, ни Юродивого, лишь от кромки тротуара отъезжает милицейский микроавтобус. Он на секунду притормаживает у турникетов, и я успеваю заметить, как Николай и незнакомый мне крепыш впихивают в «Газель» ошалевшую Миногу…
Задержанный пиротехник оказался бывшим студентом-химиком, много лет состоящим на учете у психиатра. Во время обыска у него дома и в гараже, доставшемся в наследство от покойного отца, оперативники нашли несколько самодельных бомб и огромное количество заготовок для взрывчатки.
Суд признал его невменяемым и отправил на принудительное лечение. Туда же отправилась и Минога. Вторая девица, стараниями правозащитников, нанявших ей матерого адвоката, получила два года условно.
Всего просмотров: 2761
Оставлено комментариев: 0
