Державный путь
«Нет больше той любви, как если кто положит
душу свою за други своя» Ин. 15:13.
Вспоминаю свою советскую молодость, наши студенческие и более поздние посиделки на прокуренных московских кухнях. Мы были теми русскими мальчиками и девочками, о которых писал Достоевский. Нам ничего не нужно было, кроме правды и истины. Мы жарко спорили о смысле жизни, иногда ссорились, бывало, даже дрались, хотя потом всегда мирились.
Чтобы попасть на нашу московскую кухню, требовался, образно говоря, входной билет, на котором должны были быть отчеканены слова «честность», «талант», «поступок». Если к нам попадал человек, на билете которого читались слова «карьеризм», «деньги», «эгоизм», он не мог долго находиться в нашем обществе. Мы таких людей презирали. Они были для нас совершенно неинтересны.
Кто-то, конечно, обвинит меня в мифологизации и идеализации того уже далекого советского времени. Я не буду с этим спорить. Да, я мифологизирую и идеализирую свое советское прошлое. Безусловно, существовали тогда наряду с тем, что я описал, совершенно иные вещи и отношения, которые я оставляю за рамками своего мифа. Мы жили в сложной повседневности. Приходилось, как сказал бы Генрик Ибсен, «влезать в серых будней штаны», наступать на горло собственной песне, зачастую приспосабливаться, как и в любой реальной жизни. Вместе с тем, описанный мной миф представлял абсолютную бытийственную и метафизическую реальность, главный вектор нашего самосознания. Сейчас, по прошествии почти целой постсоветской эпохи, «серых будней штаны» растворились в тумане времени, а миф, словно из обратной перспективы, заблистал всеми своими гранями.
Главный, по слову Достоевского, проклятый вопрос этого мифа был такой: «В чем смысл подлинной свободы?» Все остальные вопросы вращались вокруг него. И ведь будущее показало: не зря нас, советских мальчиков и девочек, так беспокоил проклятый вопрос свободы - где она, в чем она?.. Мой друг, талантливейший поэт Сергей Попов написал в те годы такое стихотворение:
Со своею пенной свитой
Бродит ветер вдоль залива,
Непогоды серый свитер
Вяжет небу торопливо.
Среди крыш, покрытых цинком,
В переулках тихой Ялты,
Между церковью и цирком,
Что, приятель, потерял ты?
За одно стихотворенье
Ты готов угробить душу.
В гимнастическом паренье
Волны прыгают на сушу.
На спасательном буксире
Ходят парни из ОСВОДа.
Ничего нет в этом мире
Непонятней, чем свобода.
Картина режиссера Элины Суни «Мой лучший друг» - именно об этом, о свободе. На меня работа Элины произвела сильнейшее впечатление. Подобное я испытывал в последнее время лишь от картин великого датского режиссера Ларса фон Триера, в творчестве которого вопрос свободы тоже центральный.
Действие в фильме «Мой лучший друг» происходит в конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века в Брянске и Казахстане, который в ту пору был частью великой страны под названием СССР. В казахстанской степи работает компрессорная станция, которая обеспечивает подачу газа. Сердцем этой станции является огромная турбина. Главный герой Андрей Артамонов в исполнении молодого актера Юрия Поляка предложил новаторское использование списанных авиационных двигателей для оснащения этих турбин еще в своей курсовой работе во время учебы в Брянском Институте транспортного машиностроения. По ряду причин комиссия, принимавшая студенческие дипломные работы, сочла работу Андрея сырой, и он сам о ней почти забыл. Но его сокурсник Сергей Бондарь в исполнении актера Антона Капанина вдохновился идеей Андрея Артамонова. После окончания Брянского Института Сергей поехал работать на компрессорную станцию в казахстанскую степь, где и попытался внедрить забытую студенческую идею Андрея в жизнь. Это опрометчивое решение влечет за собой череду драматичных событий и полностью переворачивает жизнь всех героев истории - юной казашки Айнур, верного друга и жены Бондаря (актриса Маргарита Кутовая), начальника компрессорной станции Ивана Сергеевича Лыкова (актер Владимир Ильин) и самих Бондаря и Артамонова. На глазах у зрителя на газопроводе, в зоне особого риска, в сложнейших климатических условиях главные герои совершают свой трудовой и человеческий подвиг.
Вот в самых общих чертах сюжет картины Элины Суни. Выражаясь языком советского времени, фильм на производственную тему. Режиссер шел здесь на большой риск. Очень трудно сделать, особенно сегодня, захватывающий фильм на такую тему. Сколько кинолент с производственным сюжетом провалилось в советскую эпоху! А в нынешнюю еще сложнее увлечь людей производственной тематикой. В постсоветские годы нас методично приучали и продолжают приучать смотреть пошлые мыльные сериалы, триллеры, фильмы ужасов, кровавые боевики и тому подобное.
Но Элина Суни не испугалась. «Мой лучший друг» не просто отходит от либерального кино-мейнстрима, он идет против него, но не потому, что режиссер задался целью эпатировать публику - никакой идеологический заданности и тем более эпатажа в картине нет. Просто Элина и вся актерская группа блестяще сделали то, что они действительно хотели. То, по чему они и многие из нас истосковались.
Мне неизвестно, какова будет прокатная судьба этого произведения - скорее всего, непростая. Потому что такие картины невозможно смотреть с поп-корном или пивом в руках. Лично я смотрел «Моего лучшего друга» трижды и каждый раз со все более возрастающим интересом. Потому что в картине обнаруживается смысловая многослойность, и при просмотре возникает масса художественных ассоциаций. При взгляде на потрясающие кадры казахстанской степи невольно в сознании высвечиваются строки Александра Блока:
Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы — ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
И фильм на производственную тему из советского времени постепенно превращается в подлинный русский эпос, безбрежный и вечный, никогда, по слову Михаила Бахтина, не завершающийся. Фильм Элины Суни - о вечной Руси, которая периодически почти исчезает, но вдруг на глазах у изумленного мира вновь воскресает.
Карл Маркс, мягко говоря, не любивший нашу страну, однажды очень точно заметил, что России в каждую историческую эпоху надо доказывать, что она вообще существует. Действительно, сколько раз наше Отечество хоронили навсегда! В смутное время 17-го века, в революцию 1917-го года, в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг., в лихие 90-е годы прошлого века… Но Россия всегда восставала из пепла.
В фильме «Мой лучший друг» содержится именно художественная метафора этого уникального свойства нашей Родины. В бескрайней степи взрывается компрессорная станция. Перед Лыковым, Артамоновым, Айнур и другими - груда обломков и песка, над всем этим - равнодушное, сжигающее солнце. Что можно сделать в подобной ситуации? По обычным человеческим меркам - ничего. Представьте себе в такой ситуации немца, англичанина, француза - вообще, западного человека. Сама мысль о возможности за две недели найти в степи технику и другие средства, чтобы из груды обломков, практически из ничего восстановить полностью то, что было до взрыва, показалось бы западному человеку крайней степенью безумия. Но не Лыкову с Артамоновым, не говоря уже об Айнур.
Лыков на безумное предложение Артамонова молча разливает по стаканам водку, озаряясь внутренним победным светом, и только говорит: «Вас тоже посадят!». Айнур, воплощающая в себе весь этот потрясающий евразийский край, уже точно знает, что Андрюха обязательно доведет дело до конца. И ощущается, насколько действительно свободны эти люди. Им ничего не надо: ни денег, ни карьеры, ни почета. Они готовы все отдать друг другу, пожертвовать собой, причем без всякого пафоса и экзальтации. И что это, если не подлинная свобода?
Иван Сергеевич говорит Андрею: «Здесь друг больше, чем брат». И хотя о Боге, об Иисусе Христе, в фильме формально, казалось бы, ничего не говорится, но духом христианской жертвенной любви наполнена вся художественная ткань картины. И в этом главное достижение создателей фильма.
Невольно вспоминается картина Сергея Бондарчука «Судьба человека» по одноименному рассказу Михаила Шолохова. В «Судьбе человека» христианская тематика формально тоже не обозначена. Но тем не менее, великий Федерико Феллини после просмотра фильма Сергея Бондарчука сказал: «Это совершенно христианская картина». И, безусловно, слова Феллини в полной мере можно отнести к картине «Мой лучший друг».
Удивительно точно Элина Суни подобрала актерский состав. Владимир Ильин - актер потрясающего обаяния и мастерства. Я много лет слежу за его творчеством. Он - один из самых одаренных современных актеров, продолжатель лучших советских актерских традиций. Ильин абсолютно органичен. И вокруг него, вместе с ним, благодаря ему раскрывается блестящий талант молодых актеров Маргариты Кутовой, Юрия Поляка, Антона Капанина и других. Все они не просто играют, они по-настоящему проживают художественный материал. И в этом особая заслуга режиссера. А как органично сочетается в художественном пространстве Элины Суни байконурская степь, верблюд, на котором восседает, словно южная царица, Айнур, и музыка Хэмпердинка!
Обращает на себя внимание то, что в картине нет даже намека на какое-либо диссидентство. Все герои проживают непростую, неоднозначную советскую эпоху как жизнь, данную им свыше промыслительно. Нет никакого ропота. Но вместе с тем нет и раболепства, и тем более животного страха. Поистине гениально выражает это герой Владимира Ильина Иван Сергеевич Лыков. Когда ему после взрыва представитель госкомиссии пригрозил тюрьмой, он спокойно ответил: «Ну что ж, если надо, отсидим.» А когда его помощница на компрессорной станции при слове “расстрел» упала в обморок, он с каким-то лишь ему присущим юмором сказал: «Голубушка, Вы что, слова "расстрел" никогда не слышали?»
Вот это-то и есть проявление подлинной свободы - когда человек не бунтует, но и не ломается. Только лишь люди, наделенные такой свободой, способны на поступок, на жертвенный подвиг. Об этом подвиге всю жизнь мечтал Лыков и совершил его вместе с остальными героями картины, которую по праву можно отнести к категории фильмов большого стиля. И создается оптимистическое впечатление, что есть еще в нашей жизни Лыковы, Айнур, Артамоновы, Бондари, и иные подобные им. Значит у нас - всё впереди!
Всего просмотров: 2232
Оставлено комментариев: 0
