
Не было времени продолжить разговор о кощунствах литератора Дмитрия Быкова. Его из Уфы в коме перевезли в какую-то московскую реанимацию. И уже 26-го апреля наш неутомимый проповедник вещал для «Эха Москвы» из больницы.
Да так складно вещал, что даже портал «Православие и мир» разместил у себя часть его откровений, видимо, сочтя их назидательными для православно верующих. Дмитрий Быков увидел некоего 40-летнего человека с внешностью Дроссельмайера (вероятно, имеется в виду перснонаж сказки Гофмана «Щелкунчик»). Ни капли не задумавшись, Быков объявил привидевшегося ему субъекта богом на том основании, что субъект занимался украшением реанимации, предлагая на выбор какие-то необыкновенные фрукты и ягоды.
Вывод Быков сделал вполне закономерный: «я всегда знал, что Бог есть. Но не всегда знал, что я на правильной стороне». Итак, явления субъекта с внешностью Дроссельмайера, который, видимо, даже не проронил ни слова, оказалось достаточным для вывода Быкова о собственной богоизбранности.
Теперь он вполне уверен, что находится на «правильной стороне». А раз так, последние барьеры для кощунства рухнули: «божий избранник» будет изгаляться так, что у православных уши засохнут. Особенно после такой своевременной и существенной информационной поддержки со стороны «Правмира».
А что? Стать религиозным реформатором – это креативно и выгодно! Если у соседей клоун Зеленский прошел в президенты, почему Быкову не пройти в религиозные лидеры? Всех несогласных можно объявить стоящими на стороне смерти. Вот для них готова осуждающая реплика: «А чтобы быть не на стороне Бога, а быть на стороне смерти… Я, честно говоря, не знаю, какие там стимулы. Видимо, кроме самомнения решительно никаких. Но дьявол — великий обманщик. Это самомнение обернется полной потерей меры и вкуса».
Всех согласных с Быковым будет разумно причислить к гуманистам. Вот основания для новой религии – чем проще, тем лучше, тем доступнее. Так героически собеседовавшему с «богом», Быкову можно будет сразу нацепить митру.
Если же подойти к проблеме серьезно, следует вспомнить замечательный труд нашего старшего уже современника иеромонаха Серафима (Роуза) Платинского под названием «Душа после смерти».
Отец Серафим на основе современных опытов, поверенных церковным преданием, делает достаточно однозначный вывод: явление человеку неких приятных и светлых существ во время отделения души от тела суть видения нечистых духов.
Приведем цитату: Хорошим примером такого рода является искушение бесами в час смерти мученицы Мавры (III век). После того, как она была распята на кресте в течение девяти дней вместе с мужем, мучеником Тимофеем, дьявол искушал ее. В житии этих святых повествуется, как сама мученица Мавра рассказала о своих искушениях своему мужу и соучастнику в страданиях: «Ободрись, брат мой, и отгони от себя сон; бодрствуй и уразумей то, что я видела: мне показалось, что предо мною, находившейся как бы в восхищении, был человек, имевший в руке своей чашу, наполненную молоком и медом. Человек этот сказал мне: «Взявши это, выпей». Но я сказала ему: «Кто ты?» Он же ответил: «Я Ангел Божий». Тогда я сказала ему: «Помолимся ко Господу». Потом он сказал мне: «Я пришел к тебе для того, чтобы облегчить твои страдания. Я видел, что ты сильно хотела есть и пить, так как до сего времени ты не вкушала никакой пищи». Снова я сказала ему: «Кто побудил тебя оказать мне эту милость? И какое дело тебе до моего терпения и пощения? Разве ты не знаешь, что Бог силен сотворить и то, что невозможно людям?» Когда я помолилась, то увидела, что человек тот отворачивал лицо свое на запад. Из этого я поняла, что это было обольщение сатанинское; сатана хотел искусить нас на кресте. Затем вскоре видение то исчезло. Потом подошел другой человек, и мне показалось, что он привел меня к реке, текущей молоком и медом, и сказал мне: «Пей». Но я отвечала: «Я уже сказала тебе, что не буду пить ни воды, ни какого другого земного пития до тех пор, пока не испию чашу смерти за Христа, Господа моего, которую Он Сам растворит для меня спасением и бессмертием жизни вечной». Когда я говорила это, тот человек пил из реки, и вдруг исчез и он сам, и река с ним». («Житие святых мучеников Тимофея и Мавры», 3 мая). Ясно, какую осторожность должен проявлять христианин, получая «откровения» во время смерти.
Комментируя в свое время нашумевшую в США книгу д-ра Моуди «Жизнь после смерти» отец Серафим (Роуз) пишет: Наша подозрительность только увеличивается, когда мы слышим от д-ра Моуди, что некоторые описывают это существо как «забавную личность» с «чувством юмора», которая «развлекает» и «забавляет» умирающего («Жизнь после жизни»). Подобное существо с его «любовью и пониманием» на самом деле удивительно похоже на тривиальных и часто добродушных духов на (спиритических – С.К.) сеансах, которые, без всякого сомнения, являются бесами.
Итак, принятый Дмитрием Быковым за бога мужчина лет сорока с внешностью Дроссельмайера, ни кто иной как бес, явившийся, дабы уверить свою жертву в том, что она «на правильной стороне». Показательно то, что Быков, даже ни о чем не спросив явившееся существо, объявил его не ангелом, а сходу – богом. Вот они – оголенные провода, вися на которых незадачливый литератор резвится. Ничем хорошим его легковерие кончиться не может, если он вдруг каким-то чудом не прозреет.
Однако здесь только часть проблемы. Когда «Правмир», мнящий себя наставником младенцев в вере, отвечает на утверждение Быкова о явившемся ему «боге» «аминь», не чьей стороне он оказывается?
Священник Сергий Карамышев
Всего просмотров: 1714
Оставлено комментариев: 1
Оставил комментарий: Владимир
3 мая 2019 г. 15:50
Откровения Быкова напомнили мне старый пионерлагерный анекдот про воришек, которых поймали в чужом саду. Привели к хозяину, а тот порешил, чтобы все, что они украли, забили им в зад. У первого была смородина, у второго - вишня, и оба они хохотали, когда приговор приводили в исполнение. Их спрашивают, мол чего ржете?! А они отвечают: там наш товарищ арбузов наворовал!...
Я искренне желаю Диме Быкову, которого немного знаю, чтобы, когда он предстанет перед Судьей ( когда-нибудь мы все предстанем), чтобы сливы, которыми Он будет "угощать" знаменитого писателя, оказались в натуральную величину, а не размером с арбуз, как это было в его замечательной коме.