Подконтрольность судов общественности – кратчайший путь к революции

Трудный тернистый путь к русской революции начался с ползучего ниспровержения основ государственной власти в правление Императора Александра II. И на первом месте здесь следует поставить судебную систему. Реформа судопроизводства 1864 года, имея ряд несомненных преимуществ, была проводима поспешно. Наиболее важные решения стали выноситься выборными присяжными заседателями, людьми, слишком зависимыми от пресловутого общественного мнения и зачастую ставившими его выше закона.

Результаты деятельности судов присяжных заседателей в ряде резонансных случаев были плачевны, а следовательно, и разрушительны для государства и общества. Возьмем для примера в свое время нашумевший суд над террористкой Верой Засулич. После неправомочных действий петербургского градоначальника генерала Ф.Ф. Трепова в отношении заключенного Боголюбова вместо того, чтобы подать на Трепова в суд, Засулич записалась к нему на прием. Вошла в кабинет и застрелила градоначальника. Это было в 1878 году. Распропагандированный суд присяжных полностью оправдал террористку. Вот чистейший в своем роде образец контроля общественности над судами.

Научил чему-то исторический опыт нынешних политических мечтателей? Ответа может быть два: либо ничему не научил, либо эти мечтатели добиваются того же, чего и народовольцы в 70-80-х годах позапрошлого века, т.е. революции путем разложения основ государственной власти.

Вопли либералов о подконтрольности любых институтов государства общественности давно стали привычными. Когда же им начинают подпевать и подтанцовывать выставляющие себя патриотами, это определенно удивляет и настораживает. Да ладно бы какие-нибудь патриоты-демократы, нет – громко объявляющие себя монархистами!

Мы имеем в виду такого деятеля патриотического движения, как главный редактор РНЛ Анатолий Степанов. 29 марта в газете «Вечерняя Москва» появилась его статья «Кризис доверия судам опасен для всех». К названию претензий нет – в нем обозначена прописная истина. А вот к содержанию претензии серьезные.

Анатолий Степанов выдвигает свой революционный тезис: «суд не может быть независимым от общества». Приводятся рассуждения неудовлетворительности, по мнению Степанова, работы российских судов. Не станем здесь ничего оспаривать – в подобного рода спорах нужны факты.

Однако и Степанов фактов не выдвигает. Он их заменяет информационным шумом. Например, когда заводит речь о деле Николая Каклюгина: «несмотря на протесты общественных организаций, многих людей, долгое время знающих его лично и уверенных, что все это — провокация, в том числе священнослужителей и даже епископов, ни суд, ни следствие этих аргументов сегодня не слышат или не хотят слышать. Конечно, с точки зрения буквы закона они правы, поскольку ни мнение общественности, ни любое другое не должны влиять на решения судей. Но, с другой стороны, совершенно игнорировать обращенный к ним голос, быть глухими, когда со всех сторон говорят, что какие-то дела шиты белыми нитками, они тоже не должны».

Странно, когда приходится объяснять: голословные заявления (протесты) не являются аргументами, поскольку лишены доказательств. Если на место чаемых доказательств невиновности подсудимого выставляется некое количество и даже качество (например, епископы) несогласных с решением суда, представим такую ситуацию. Мнение общественности разделилось (такое, поверьте, бывает). Предположим, судятся между собой два человека в арбитражном суде. На стороне одного – три епископа, а на стороне другого – четыре имама. Или на стороне одного – губернатор, а на стороне другого – два генерала и три полковника. Или одного поддерживает КПРФ, а другого – ЛДПР. И все подобные вещи будут гордо именоваться контролем общественности.

Свои глубокомысленные размышления Анатолий Степанов завершает следующим перлом государственной мудрости: «Должны быть какие-то механизмы, структуры, которые могли бы ограничивать и судей. Не диктовать условия, а именно ограничивать, чтобы люди могли отстаивать свои права». 

Замечательно: в СССР подобной структурой была КПСС. Механизм был простой – телефонное право. А теперь что? На наш взгляд, выступление Анатолия Степанова не более, чем дешевая демагогия, настоящая цель которой – привлечь на свою сторону часть протестного электората любой ценой.

Ведь Степанов, как историк, прекрасно знает, к чему в действительности привел в начале ХХ века контроль общественности над судами – они утратили свою эффективность в качестве одной из опор государственной власти. Результатом стал разгул террора и революция 1905 года.

Необходимой реакцией на террор было введение П.А. Столыпиным военно-полевых судов. Главным их преимуществом над обычными судами была, помимо оперативности, их неподконтрольность общественности. Если б не эти суды, революция победила бы в России на 10 лет раньше.

Можно привести другой пример влияния общественности на решения судов. В 30-е годы прошлого века представители общественности с пеной у рта требовали немедленной казни «врагов народа», чем только подстегивали рвение и без того не очень-то гуманных тогдашних судов.

Наконец, нельзя обойти вниманием единственного в своем роде суда, когда мнение общественности возобладало над законом. Мы имеем в виду суд Пилата над Христом. Прокуратор, не найдя в Иисусе из Назарета вины, достойной смерти, хотел отпустить Его. Тогда члены синедриона, книжники и фарисеи (чем не представители общественности?) натравили на Пилата народ, который единогласно кричал: «Распни, распни Его!» Результатом суда, подчинившегося общественному контролю, стало распятие Спасителя и помилование разбойника Вараввы.

Мы не утверждаем, будто судебная система в современной России работает безупречно, потому что судьи бывают продажны, а решения судов ошибочны. Но это вовсе не значит, что пресловутая общественность, если дать ей рычаги реального влияния на судебные решения, будет чужда продажности или ошибок.

Общественность должна брать не шумом и не криками, но участием своих представителей в судебном процессе. Никто не препятствует общественности представлять в суде свои доводы и доказательства, если они будут оформлены соответствующим образом и если будут представлены ею люди, готовые отвечать за свои слова, т.е. свидетели.

А так некоторые хотят и влиять на суды, и в то же время избегать личной ответственности за свои слова. Чем народ отличается от толпы? Первый состоит из личностей, готовых отвечать за свои слова и поступки. Вторая выступает как масса, в которой удобно спрятаться, дабы ни за что не отвечать.

Так вот, общественность, берущая криками и шумом, - как раз такая толпа. Если ее соответствующим образом выдрессировать, можно устроить революцию. Она станет венцом работы по разложению государства и народа. Вы действительно этого хотите?

Священник Сергий Карамышев

Всего просмотров: 2298

Оставлено комментариев: 0